Книга Путешествия во время пандемии - Владимир Александрович Дараган

там должен быть конфликт, страдания, тернии на пути к счастью. А тут разноцветные рыбки, вкусные лобстеры со светлым пивом и две смешливые дочки.

— А что должна сделать женщина, чтобы влюбить в себя мужчину? Приготовить борщ?

— Это не всегда работает.

— У тебя есть история на эту тему?

— Есть, для этого надо перенестись в Москву на Космодамианскую набережную.

Как чистить картошку

— Много лет назад автор начал вести блог на сайте mail.ru. Веселое тогда было время. Политикой мало кто интересовался — так, поругивали власти, но мягко, без трагизма и неверия в светлое будущее. Под каждым постом дискуссии на много страниц, все друг друга немножко любили, не очень критиковали, ждали, что кто-то напишет интересное.

— Помню, помню те времена. Блоги были в новинку, некоторые даже жизнь строили так, чтоб было о чем написать. Денег на этом никто не зарабатывал, просто было интересно общаться с людьми из разных городов и стран.

— Ну да, все так и было. То ли новизна такого общения вдохновляла, то ли похвала виртуальных друзей, но однажды автор сгоряча заявил, что напишет интересный пост, как он чистил картошку.

— Написал?

— Нет, но мог. Тогда других тем было под завязку. Интересных, незаезженных. Ты же понимаешь, что когда начинаешь писать, то все в новинку. Мысли из всех щелей лезут, только успевай записывать. А на каждую мысль еще можно рассказ из своей жизни вставить. Да еще красивой фотографией пост украсить. Некоторые даже музыку к посту добавляли. Читаешь, а при этом «Времена года» Вивальди звучат. Красота!

— А что интересного можно написать о чистке картошки?

— Это элементарно, если вспомнить былое. Вот, слушай.

Жить красиво?

Для чистки картофеля человечество придумали специальные ножи. Они срезают тонкий слой, получается сплошная экономия и красота. Я не люблю такие ножи — они требуют интеллекта и сноровки. Обычный острый нож, несколько движений и очищенная картошка летит в раковину.

— Ты срезаешь полкартошки, — ворчит теща.

— Все нормально, — защищает меня жена. — Картошку всякой химией обрабатывают. Больше срежешь — дольше проживешь.

Однажды давным-давно ко мне зашла знакомая. Мы занимались обменом квартир, и она была ключевым звеном в длинной обменной цепочке. Такие звенья надо беречь и всячески ублажать. Не всякий согласится переехать из большой трехкомнатной квартиры около леса в Беляеве в крошечную двухкомнатную квартирку около Новослободской. Мне повезло — девушка очень хотела жить в центре.

— Ты скромно живешь, — сказала она, обойдя все комнаты, посмотрев ванную и заглянув в холодильник на кухне.

— Так ведь практически на чемоданах, — начал оправдываться я.

— Жизнь одна. Надо и на чемоданах жить красиво и хорошо питаться.

Очень умная была эта девушка из обменной цепочки. Не знаю, какие у нее были на меня планы, но она взялась приготовить вкусный ужин из подручных материалов. Подручных материалов было немного: две сморщенные картошки, начавшая гнить половина луковицы, головка чеснока, скрюченный кусок сыра с «каплями росы», остатки кетчупа и пачка сосисок. За сосиски я был спокоен — купленные вчера они ничем еще не пахли и были совершенно безопасны. Да, еще нашлась половина бутылки старого подсолнечного масла.

— Ты умеешь чистить картошку? — спросила девушка.

Я хотел похвастаться, что начищенной мной картошкой можно заполнить грузовой вагон, но решил быть скромнее и просто кивнул.

— Тщательно помой, срезай тонкий слой, — дали мне напутствие.

Я очень старался. Вымыл картофелины до скрипа и, высунув от усердия язык, срезал тончайший слой кожуры. Глазки вырезал, как вырезает опухоль опытный хирург.

— Кожуру не выбрасывай, — последовал приказ. — Нарезай картошку, как для жарки — кусочками толщиной два миллиметра.

В это время на терке натирался сыр, рядом стояла разрезанная бутылка кетчупа, из которой были извлечены красные засохшие комки. Мне было поручено чистить чеснок и находить внутри луковицы несгнившие слои.

Картошки было мало, поэтому кожура тоже пошла в ход. Через полчаса мы сидели за столом, пили разбавленный спирт и заедали чем-то вкусным и хрустящим.

— Ты понял главное? — спросила девушка, когда я предложил тост за успех нашей обменной операции.

— Надо всегда жить красиво? — попытался я угадать ее мысль.

— Не надо выбрасывать кожуру от картошки. Надо уметь ее готовить.

— История ни о чем.

— Да, это просто картинка из жизни. Но ты внимательно слушал и, я уверен, запомнил.

— Что кожуру от картошки тоже можно приготовить? Ну да, теперь я буду это вспоминать, когда возьму картошку и нож в руки.

— Нет, ты запомнил, что можно жить красиво, даже на чемоданах, даже когда в холодильнике почти пусто.

— Ну а что дальше с этой девушкой?

— Ничего. Обменная цепочка разорвалась на восьмом звене. Больше мы с ней картошку не чистили. А про обмен квартир у меня есть еще одна история.

За счастье надо платить

Давайте перенесемся в Банный проезд, что в Москве около метро Рижская. Его почему-то называли Банным переулком или просто Банным.

— А ты в Банном был? — этот вопрос задавал каждый, когда узнавал, что я занимаюсь разменом квартиры. В Банном находилось Бюро по обмену жилплощади. Давно я там не был. Гугл подсказывает, что сейчас там киоск, где можно купить бюллетень по обмену. Кому это нужно в эпоху интернета, я не знаю. Но это рассказ не о бюллетенях, а о деньгах и мечтах о счастье.

Вы когда-нибудь видели толстую пачку денег, свернутых в трубочку и перетянутых резинкой? Я видел. Это красиво и полезно в домашнем хозяйстве. И еще в бизнесе.

— Есть проблемы? — толстяк с потной лысиной достал из кармана трубочку денег, осмотрел ее, щелкнул резинкой и спрятал.

Реклама, догадался я. Показал, что человек солидный, много клиентов. Мог бы показать дорогие часы, но не всякий лох, вроде меня, поймет и оценит. Трубочка понятна всем. И не надо смотреть на поношенный пиджак и стоптанные туфли. Захочет — оденется с иголочки. Сейчас он на работе.

Мы стояли в дворе обменного бюро. Внутрь никто не стремился — все важное решалось тут. Хочешь быстро — ищи толстяков с деньгами трубочкой.

— Размен трешки в центре на двушку в центре и любую однушку.

— Где трешка в центре?

— Около Павелецкой, на набережной.

— Сталинка?

— Да, после капиталки.

— Куда окна?

— На реку.

— Значит, шумно. Кухня?

— Девять метров.

— Не густо. Пеналом, значит. Что за комнаты?

— 30, 15, 8.

— Балкон?

— Символический.

— Сложный вариант. Две однушки или двушка и комната в коммуналке.

— Не пойдет.

— Тогда дороже. Мне кусок и пять кусков доплата.

Моя зарплата была 400 и еще немного от таксования по вечерам.

— Нет таких денег.

— Тогда дерзай сам. Хочешь совет?

— Не откажусь.

— Давай чирик и слушай.

— А без чирика?

— А без чирика совет простой — не жидись, когда такие проблемы решаешь. За счастье надо платить.

Уехал ни с чем. Точнее, с разочарованием. Настоящий капитализм еще не наступил, но зубы уже начал показывать. У метро Проспект Мира вижу поднятую руку. Браток: короткая стрижка, пудовые кулаки, спортивные штаны, футболка «I love New York», новенькие кроссовки, сумка «Адидас».

— Командир, до Марьино, чирик.

— Садись.

В салоне запахло пивом.

— Я пивком освежусь? Сам понимаешь, тебе не предлагаю.

— Освежайся.

Достал из сумки бутылку, открыл о ручку двери, пена залила штаны.

— Все фигня!

Присосался, выдохнул, закурил. Я считаю — для нужной суммы мне надо перевести 600 таких братков.

— Шестьсот, — говорю я вслух.

— Что шестьсот?

— Надо заплатить за счастье.

— Что-то маловато для полного счастья. У тебя проблемы?

— Проблема в том, что за счастье надо платить.

— Это обязательно. Но можно и бейсбольной битой, если не хватает суммы. Какая проблема? Заплати мне, я все решу.

— Не решишь.

— Баба, что ли?

— Ладно, проехали. Сам решу. А ты счастлив?

— Не хрена себе вопросик! Бабло есть, остальное прилагается.

— Если